Как и в других своих произведениях, Бальзак повествует в "Гобсеке" одновременно о многих очень не похожих друг на друга людях. На втором плане повести, как бы в тени, находятся дочь виконтессы де Гранлье — Камилла и обедневший аристократ Эрнест де Ресто. Их любви сочувствует адвокат Дервиль. Сидя в гостиной г-жи де Гранлье, Дервиль сообщает матери девушки неизвестные ей подробности о печальной истории семьи графа де Ресто и о той роли, которую в этой истории играл ростовщик Гобсек.

Отец Эрнеста, граф де Ресто, в свое время женился на дочери папаши Горио — Анастази. Женщина из буржуазной среды, красавица, обладавшая сильным характером, Анастази, выйдя замуж за аристократа в годы Реставрации (подробнее Бальзак рассказал об этом позже в романе "Отец Горио"), разорила мужа, пустив по ветру все его состояние ради светского щеголя и авантюриста Максима де Трай. Дервилю, в то же время лишь начинавшему свою адвокатскую практику, с трудом удалось сохранить часть имущества графа де Ресто для его сына.

Таков, казалось бы, сюжет повести. Но на самом деле ее сюжет этим не ограничивается. Главный герой Бальзака в данном произведении Гобсек — живое олицетворение власти золота над людьми.

Ростовщик, которому к тому времени, когда Дервиль с ним познакомился, было уже семьдесят шесть лет, снимал две бедно обставленные комнатки в одном из мрачных, сырых домов Парижа. Это был "человек-автомат", озабоченный только тем, чтобы вовремя взыскивать высокие проценты с векселей своих жертв, одолживших у него деньги, или, поскольку "дела" заканчивались именно так, присваивать себе их имущество и драгоценности.

Гобсек, проникнувшись доверием к Дервилю, делился с ним своими мыслями. У него была последовательная, но пугающая своей откровенностью, своим цинизмом система взглядов, в которой читатели без труда обнаружат житейскую философию всего буржуазного мира.

"Из всех земных благ, — говорил Гобсек, — есть только одно, достаточно надежное, чтобы стоило человеку гнаться за ним. Это... золото". "Деньги — это товар, который можно со спокойной совестью продавать дорого или дешево, в зависимости от обстоятельств".

Гобсек не верил в нравственность людей, в их порядочность. "Человек везде одинаков: везде идет борьба между бедными и богатыми, везде. И она неизбежна. Так лучше уж самому давить, чем позволять, чтобы другие тебя давили".

Дервилю, в то время во многих вопросах наивному, слова Робсека казались кощунством. Он верил в человеческое благородство, сам он недавно полюбил девушку-белошвейку Фанни Мальво, кстати одну из случайных "клиенток" Гобсека. От Гобсека Дервиль узнал правду о жестокой борьбе интересов, которая определяет жизнь буржуазного общества, подобно тому, как узнает правду юный Растиньяк в романе "Отец Горио" от каторжника Вотрена. Тем более трагическими показались Дервилю сцены, связанные с разорением семьи Ресто, свидетелем которых он оказался.

Нравственное падение человека, корыстные интересы, хищные повадки — вот что узнал Дервиль, повстречав Анастази де Ресто, Максима де Трай и самого Гобсека. Наблюдая за Живоглотом (голландское имя "Гобсек" — по-французски "Живоглот") — с циничной откровенностью обирающим своих клиентов, Дервиль понял зловещую причину господства Гобсека над многими людьми, а также истинную причину их трагедий, которые всегда имели общую основу: один отнимал деньги у другого. "Да неужели все сводится к денькам!" — восклицает он.

Именно об этом хотел сказать Бальзак своим произведением. "Нерв жизни" своего времени, "духовную сущность всего нынешнего общества", одновременно Зло и Божество буржуазного мира Бальзак видел в денежных отношениях, господствовавших над всем. Новое божество, фетиш, кумир, они коверкали человеческие жизни, отнимали детей у родителей, жен у мужей. За отдельными эпизодами повести "Гобсек" стоят все эти проблемы. Анастази, столкнувшая тело умершего мужа с постели, чтобы найти его деловые бумаги, была для Бальзака живым воплощением разрушительных страстей, порожденных денежными интересами.

Но еще примечательнее в этом отношении финал повести: смерть Гобсека. Живоглот в своей маниакальной привязанности к деньгам, превратившейся "на пороге смерти Гобсека в какое-то сумасшествие", не хотел "расстаться с мельчайшей частицей своих богатств". Его дом стал складом гниющих продуктов... Старик все умел взвесить, учесть, никогда не поступался своей выгодой, но он "не учел" только одного, что накопительство не может быть целью разумной человеческой жизни.

Бальзак еще много раз будет возвращаться к этой важной проблеме и в романе "Евгения Гранде", и в "Истории величия и падения Цезаря Боррито", (1837), и в романе "Крестьяне" (1844). Вслед за Бальзаком писатели XX века будут развивать эту тему. Изображая финансиста, денежного воротилу, писатели США — Теодор Драйзер ("Финансист", "Титан", "Стоик") и Уильям Фолкнер ("Деревушка") повторят в своих романах многие коллизии "Гобсека", рассказывая о том, как, набивая карман, человек обирает свою душу, теряет истинных друзей, остается одиноким, способным лишь сидеть в своем банке и "жевать пустоту". Но примечательно, что Бальзак первым высказал приговор буржуазному обществу еще в пору его расцвета.

Внимательные читатели "Гобсека" отметят и другие особенности этого выдающегося произведения: разнообразие характеров, индивидуализацию речи у Бальзака и великолепную бальзаковскую живопись.

Когда Бальзак говорит, что по вечерам, довольный проведенным днем, Гобсек "потирал себе руки, а из глубоких морщин, бороздивших его лицо, как будто поднимался дымок веселости", он достигает такой живописной выразительности, которую можно сравнить лишь с картинами старых мастеров. То же можно сказать об описаниях спальни Анастази, о драматических сценах в "келье" Гобсека, рассматривающего драгоценности, прежде чем их за бесценок отнять у владельцев, и, наконец, о "растерзанной", "распотрошенной" женой комнате умершего графа де Ресто. Эти страницы запоминаются надолго, хотя они написаны, казалось бы, одним взмахом кисти художника.

Разнообразие, гуманистический пафос произведений Бальзака, глубокие обобщения, отчетливость и зримость изображения продолжают привлекать к себе внимание читателей, хотя эпоха, описанная Бальзаком, давно отошла в прошлое.

Историк и бытописатель своего времени, философ и художник, основоположник реалистической школы в литературе Франции, Бальзак и в наши дни способен волновать сердца, увлекая полетом своей мысли.