Эволюция пейзажа в лирике Пушкина

Когда-то Достоевский сказал: "Красота спасет мир". Наша современная  действительность нуждается в спасении: в трудных условиях  материальной жизни человек должен найти точку опоры, чтобы не  упасть духом, не скатиться в пропасть бытовых неурядиц, не  замкнуться в самом себе. Поэты чутко понимали, что душу можно  разбудить только тогда, когда человек сможет радоваться каждому мигу  жизни, сумеет найти поэзию в любом проявлении земных радостей.  Музыка, природа, стихи - это радостно всем. В природе есть свое  волшебство, своя чарующая прелесть, которая лечит душу, приобщая ее  к прекрасному мигу осознания себя частицей всей Вселенной.

 Пушкин, Лермонтов, Тютчев и многие другие поэты оставили прекрасное наследие. Природа в картинах талантливых художников, поэтов,  писателей открывает нам новый мир, волнует своей неповторимостью,  своим напоминанием - не губите красоту вокруг себя. Сейчас, как  никогда, очень остро стоит вопрос экологии, вопрос - будет ли жизнь  на земле, а если будет, то какая. Патриотизм всегда являлся  национальной чертой русских поэтов, они могли в незаметной, внешне  застенчивой русской природе находить смысл, природа всегда была для  них источником вдохновения, источником живительной силы  одаренной русской души.

Значение А.Пушкина в истории русской пейзажистики - не только открытие новых тематических областей, сколько соединение ранее открытых мотивов в стройную систему национального поэтического восприятия природы.

Пейзаж в поэзии Пушкина менялся вместе в самим поэтом. В разные периоды своего творчества Пушкин по-разному изображал природу. На протяжении всего творческого пути усложнялась функция пейзажа в лирических произведениях поэта.

В раннем творчестве Пушкин закрепил достижения предыдущих поэтов в разработке таких эстетических канонов, как пейзажи - идеальный, бурный, мрачный ("оссиановский"), придав каждому из них художественное совершенство ("Воспоминания в Царском Селе", 1814; "Городок","Осгар", "Мечтатель", 1815).

В лицейские годы Пушкин пробует себя в разных жанрах и направлениях. В это время лирика Пушкина еще во многом  подражательна. Например, в «Воспоминаниях в Царском Селе» Пушкин рисует оссианический пейзаж, основываясь на традициях средневекового балладного изображения природы. В первой части стихотворения «Деревня» Пушкин, подражая античным авторам, создает идиллический пейзаж:

...Я твой – люблю сей темный сад
С его прохладой и цветами,
Сей луг, уставленный душистыми скирдами, 
Где светлые ручьи в кустарниках шумят.
Везде передо мной подвижные картины:
Здесь вижу двух озер лазурные равнины,
Где парус рыбаря белеет иногда,
За ними ряд холмов и нивы полосаты,
Вдали рассыпанные хаты,
На влажных берегах бродящие стада,
Овины дымные и мельницы крилаты;
Везде следы довольства и труда..

Образы природы пейзажных парков Царского села глубоко пронизывают собой все лицейские стихотворения Пушкина (тишина полей, сень дубрав, журчание ручьев, лоно вод, дремлющие оды, душистые липы, злачные нивы), хотя и даны с некоторыми поэтическими преувеличениями (так, в «крутых холмах» чувствуется стремление увидеть Царское в духе картин Лоррена, как и в «твердой мшистой скале», «Воспоминаний в Царском Селе» ).  Из скульптур и памятников Царского Пушкин откликается главным образом на исторические – памятники русским победам.

Памятники русским победам – это другая сторона Царского Села, и здесь следует отметить влияние поэзии Оссиана. В «Воспоминаниях в Царском Селе» говориться о «валах седых» и их «блестящей пене», о «тени угрюмых сосен». Может быть, с теми же образами Оссиана  связано и то обстоятельство, что ночной парковый пейзаж занимает в лицейских стихах Пушкина значительное место.

   Итак, изучая эволюцию видения Пушкиным природы в его лицейский период, необходимо принимать во внимание не только поэтическое влияние (Грея, Томсона и проч.), но и те философско-эстетические концепции, которые лежали в основе садов и парков Царского Села.

Пушкинское понимание царскосельских садов как садов свободы, тишины уединения было свойственно и другим поэтам-лицеистам. Дельвиг писал в 1817 году:

Я редко пел, но весело, друзья!

Моя душа свободно разливалась.

О царский сад, тебя ль забуду я?

Твоей красой волшебной оживлялась

Проказница фантазия моя,

И со струной струна перекликалась,

В согласный звон сливаясь под рукой, -

И вы, друзья, любили голос мой. «К друзьям»

Царскосельские сады явились для Пушкина школой, в которой он учился понимать природу. Многое в его понимании пейзажей Михайловского и Тригорского явилось для него как бы продолжением философии свободного сада, выработанного в практике романтического садоводства.

Пушкин был нравственно воспитан «садами Лицея» и присущей им свободой вольной природы. Между его ощущением, с одной стороны, царскосельских садов, а с другой – природы Михайловского не было принципиальных различий. Подобно тому как пейзажный, «естественный» сад был изобретением тех поэтов, который проповедовали не только душевную, но и гражданскую свободу – Мильтона, Томсона, Попа, - пейзажная лирика Пушкина была также тесно связана с темой личной свободы и протестом против несвободы русского крестьянства. Люди и природа нерасторжимы, особенно в деревне. Именно поэтому естественность и чистота природы вызывали в Пушкине по контрасту чувство горечи от неправды человеческих отношений, а простор полей и свобода пейзажа – возмущение от отсутствия свободы в человеческом обществе.

И не случайно воспитанник «садов Лицея» Пушкин, появившись в Михайловском, пишет стихотворение «Деревня», в котором с такой резкостью противопоставил мирный шум дубрав и тишину полей «рабству тощему» русского крестьянства.

Царскосельские сады, кроме того, научили Пушкина сладости воспоминаний, связали поэзию Пушкина с постоянными, очень характерными для нее реминисценциями прошлого.

Царскосельский парк был парком воспоминаний, и ещё в Лицее тема воспоминаний стала ведущей темой поэзии: «…именно в Царском селе, в этом парке «воспоминаний» по преимуществу, в душе Пушкина должна была впервые развиться наклонность к поэтической форме воспоминаний, а Пушкин и позже особенно любил этот душевный настрой».

Уже в 1829 году Пушкин писал:

Воспоминаньями смущенный,

Исполнен сладкою тоской,

Сады прекрасные, под сумрак ваш священный

Вхожу с поникшей головой…

Поскольку для Пушкина царскосельские сады во всех частях были прежде всего садами, навевавшими воспоминания, давшими ему, великому поэту, одну из самых важных тем его лирики, - хранить в них все воспоминания, связанные с Пушкиным, наш первейший долг.

В период южной ссылки (1820-1824) он узаконил в русской поэзии экзотические - кавказский и крымский, горный и морской - пейзажи, которые раньше выступали только в единичных стихотворениях Державина, Жуковского, Батюшкова. У Пушкина они стали выражением целостного мироощущения, символом романтического свободолюбия:

Погасло дневное светило;
На море синее вечерний пал туман.
Шуми, шуми, послушное вертило,
Волнуйся подо мной, угрюмый океан.
Я вижу берег отдаленный,
Земли полуденной волшебные края;
С волненьем и тоской туда стрмлюсь я,
Воспоминаньем упоенный...
("Погасло дневное светило...")

...Зима дышала там – а с вешней теплотою
Здесь солнце ясное катилось надо мною;
Младою зеленью пестрел увядший луг;
Свободные поля взрывал уж ранний плуг;
Чуть веял ветерок, под вечер холодея;
Едва прозрачный лед, над озером тускнея,
Кристаллом покрывал недвижные струи...
("К Овидию")

Пушкин-романтик восхищался морем, бескрайним пространством, свободной, ни от кого не зависящей стихией. Больше всего он любил морскую бурю, в которой видел романтический бунт:

Взыграйте, ветры, взройте воды,

Разрушьте гибельный оплот.

Где ты, гроза - символ свободы?

Промчись поверх невольных вод.

Лирический герой романтических стихотворений Пушкина не смог слиться с морской стихией, океаном, не смог стать таким же свободным:

Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой...

...Ты ждал, ты звал... я был окован,

Вотще рвалась душа моя,

Могучей страстью очарован,

У берегов остался я.

 ("К морю")

В любовных стихотворениях Пушкина часто переживания лирического героя следуют за южным пейзажем. В любовной жизни «На холмах Грузии...» описание «ночной мглы», с которого начинается стихотворение, противопоставляется светлой, наполненной любовью речи лирического героя. Романтическая любовь, таинственная страсть в стихотворениях Пушкина может изображаться только в сочетании с южной экзотической природой. В стихотворении  «Ненастный день потух...» унылая северная природа противопоставляется яркому южному пейзажу, при воспоминании о котором лирический герой сразу же вспоминает и свою страстную любовь. Впервые поэт масштабно воссоздал пейзажи Бессарабии и Украины ("Цыганы", 1824; "Полтава",1828).

После южной ссылки в творчестве Пушкина наблюдается поворот к реализму. Экзотический крымский пейзаж сменяется реалистическим описанием русской природы. Главная заслуга Пушкина-пейзажиста - запечатление особой грустной прелести среднерусской равнины и создание на этой основе самобытного национального пейзажа.

Русский пейзаж в стихотворениях Пушкина можно разделить на осенний и зимний; зимний - на ночной и утренний; осенний - на романтически приподнятый и подчеркнуто стихийный, реалистический. ("Зимняя дорога", 1826; "Зимнее утро", 1829; "Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю...", 1829; "Румяный критик мой, насмешник толстопузый...", 1830; "Осень", 1833; "...Вновь я посетил...", 1835; "Евгений Онегин", 1823-1831). В русской природе, как она постигнута Пушкиным, соединяются смирение и разгул, печаль и просветленность, кротость осеннего увядания и бесовское буйство метели.

Во многом это было связано с посещением Михайловского. Перебравшись в Михайловское, Пушкин исподволь менял "прописку" своего лирического героя. Уже не пейзажи юга, полные стихийной силы, "роскоши", "неги", вдохновляют поэта и оживают в его стихах, но спокойные, мирные просторы Средней России. А сам он расстаётся с "безумствами" юности и учится иначе чувствовать, иначе мыслить: более мудро, трезво. Не случайно именно в стихах михайловского периода впервые возникает образ няни Арины Родионовны. Она олицетворяет для Пушкина народное начало, напрямую связывает его с миром фольклора:

...Наша ветхая лачужка 
И печальна, и темна. 
Что же ты, моя старушка, 
Приумолкла у окна?..
Спой мне песню, как синица 
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица 
За водой поутру шла...
("Зимний вечер")

Стих подчёркнуто разговорен, интонация — естественна; излюбленному Пушкиным торжественному ямбу предпочтён "быстрый" и лёгкий хорей . И недаром именно в Михайловском полным ходом пошла работа над романом в стихах "Евгений Онегин", задуманным и начатым ещё на юге, в 1823 г.

Если честь поэтического открытия русской зимы Пушкин делит с Вяземский, то открытие осени, ее "прощальной красы",ее умирающей и умиротворяющей прелести составляет исключительную заслугу Пушкина, который своей "Осенью", этой малой энциклопедией русской природы, предопределил светло-грустный настрой многих поэтических пейзажей - от Н.Некрасова и И.Анненского до Б.Пастернака и А.Вознесенского.

В «Осени» мы видим торжественно-романтическое, особенное изображение осени. Это позволяет Пушкину показать свое глубоко личностное восприятие природы, особенно осенней природы. Пушкин так описывает свою «странную» любовь к осени:

Мне нравится она,

Как, вероятно, вам чахоточная дева

Порою нравится. На смерть осуждена,

Бедняжка клонится без ропота, без гнева

Играет на лице еще багровый цвет,

Она жива еще сегодня, завтра нет.

Пушкин воспринимает осень как смерть, но поэт говорит, что смерть тоже может быть красивой. Со смертью природы, осенью пробуждается поэт, его организм приходит в норму, и вместе со здоровьем организма возвращается вдохновение, поэт чувствует прилив сил, его душа просыпается, и он начинает творить:

И забываю мир - и в сладкой тишине

Я сладко усыплен моим воображеньем,

И пробуждается поэзия во мне...

Стихотворения с зимним утренним пейзажем всегда оптимистические, жизнеутверждающие; лирический герой этих стихотворений восхищается красотой природы и радуется жизни:

«...Под голубыми небесами

Великолепными коврами...»

Ночной зимний пейзаж в стихотворениях Пушкина всегда страшный, мрачный, туманный:

«...Мчатся тучи, вьются тучи,

Невидимкою луна

Освещает снег летучий...»

В стихотворении «Бесы» пейзаж символичен: дорога – это жизненный путь человека, буря - жизненная буря, бесы - человеческие страсти, сбивающие людей с истинного пути.

Символический пейзаж мы встречаем и в таких стихотворениях Пушкина, как «Анчар» и «Пророк». Анчар – это символ зла в мире, а пустыня в «Пророке» символизирует духовную пустыню, духовное перепутье человека.

В последние годы жизни Пушкин пишет все больше стихотворений на философские темы. Пейзаж в этих стихотворениях становится тоже философским, теперь он напрямую связан с философскими размышлениями лирического героя.

В стихотворении «Брожу ли я...» мы видим философский конфликт между вечной природой и смертным человеком. Лирический герой размышляет о бренности земного существования человека, о быстротечности жизни, о смерти. Природа выступает здесь как символ красоты, гармонии. Она вечна в своей красоте, потому что в ней все время происходит естественный круговорот.

Поколения людей тоже сменяют друг друга, но человек не вечен, потому что отдельный человек и человечество не одно и то же. Природа равнодушна, у ней нет души, она безлика, а каждый человек - это неповторимая индивидуальность. Лирическому герою стихотворения ничего не остается делать, как смириться с естественным ходом природы:

И пусть у гробового входа

Младая будет жизнь играть,

И равнодушная природа

Красою вечною сиять.

Пушкин решает этот философский конфликт между природой и человеком в стихотворении «Вновь я посетил...». Спасение человека от забытья смерти Пушкин видит в продолжении рода. Пейзаж помогает поэту выразить эту мысль.

В стихотворении «Я памятник себе воздвиг...» Пушкин говорит о другом способе жить вечно:

Нет, весь я не умру - душа в заветной лире

Мой прах переживет и тленья убежит -

И славен буду я, доколь в подлунном мире

Жить будет хоть один пиит.

Одна из оригинальных черт пушкинских пейзажей, почти отсутствующая у предшественников, - пасмурное небо, закрытое тучами и облаками, низко нависшее над землей ("Наполеон на Эльбе. 1815", "Бесы", 1830; "Румяный критик мой, насмешник толстопузый..."). Пушкин по сравнению с такими "звездочетами" русской поэзии, как Ломоносов илиЖуковский, Лермонтов или Тютчев, мало внимания уделяет небу и светилам, делая исключение лишь для луны, но и она у него, как правило, глядит на землю сквозь туман, расплывается мутным пятном.

Пушкин значительно обогатил флору русской поэзии, предпочитая нежным ивам и березам Жуковского такие стройные, величавые деревья, как дуб и сосна. В изображении растительности преобладают крупные, "собирательные" ее формы - лес, бор, роща; одним из первых поэтизирует сады.

Центральное место в пушкинском мире занимают самые поэтические, "царственные" животные, птицы, растения:конь, орел, соловей, дуб, роза; впервые именно у Пушкина явственно обозначилась их первенствующая роль в русской поэтической фауне и флоре, закрепилось самое частое употребление соответствующих мотивов (больше, чем у какого-либо другого поэта XVIII - первой половины XIX века). Вместе с тем Пушкин, нарушая традицию "высокой" поэзии, вводит образы домашних животных и птиц:собаку, петуха, гуся,уток ("Граф Нулин", "Евгений Онегин" и др.),предвосхищая "жанровый", бытовой пейзаж второй половины XIX века.

Наряду с национальным пейзажем и в рамках этой общей задачи поэт воссоздает природу конкретных мест, "малой родины" - Захарова, Михайловского, Болдина ("Послание к Юдину", 1815; "Няне", 1826; "...Вновь я посетил..."), выступая одним из основоположников локального пейзажа, получившего развитие в реалистической поэзии XIX-XX веков (рязанские места в творчестве С.Есенина, Смоленщина у А.Твардовского).