Беременная Венера. Элизабет, растворяющаяся в цистерне для переработки отходов. Тангейзер в трусах. Видео, демонстрирующее оплодотворение яйцеклетки. Премьера Байройтского фестиваля обещала скандал, но все обошлось…

25 июля, в традиционном присутствии политической, финансовой и культурной элиты Германии и Европы, премьерой оперы "Тангейзер" открылся сотый Байройтский фестиваль.

"Система Вартбург"

"Тангейзер" представлялся Рихарду Вагнеру оперой о противостоянии двух начал любви: плотского и возвышенного. В более широком смысле - это рассказ о метаниях человеческой души между искушением и очищением. Действие, происходящее в условном средневековье, разыгрывается в крепости Вартбург.

Певец любви Тангейзер променял рыцарское братство на утехи любви в гроте Венеры. И лишь любовь чистой Элизабет заставляет его ступить на путь искупления. Тангейзер, своего рода "альтер эго" Вагнера, является и символом человека искусства, который не может найти общий язык с консервативным обществом.

Индивидуумом позволили остаться рыцарю и создатели байройтского спектакля – режиссер Себастиан Баумгартен (Sebastian Baumgarten) и его сценограф, нидерландский художник Юп ван Лисхaут, известный, в частности, российской публике по своей инсталяции "Город рабов", реализованной в рамках Третьей биеннале современного искусства в Москве. Как уточнил художник на пресс-конференции, "Город рабов" мог бы стать элементом его нынешнего произведения, которое стоит условно назвать "Cистема Вартбург".

Неприкрытая занавесом сцена открывает взорам двухъярусную конструкцию, в которой ест, спит и отправляет естественные потребности вартбургское сообщество. Гигантские разноцветные емкости соединены шлангами и проводами. Деятельность не прекращается в этом человеческом муравейнике ни на минуту, даже во время антрактов: с одной стороны бурая жижа заливается в чаны, с другой стороны полученную в результате переработки пищу распределяют между жителями системы. Экскременты идут на выработку алкоголя. Походящий на гигантскую систему "алкоголятор" – центральный элемент инсталяции. Алкоголь заменяет другие радости. Антиутопический проект, возможно, банальный, и уж точно не новый в своем социо-критическом посыле, с визуальной точки зрения реализован весьма убедительно.

Режиссура в инсталяции

Вызовом для режиссуры была необходимость вступить в диалог с инсталяцией и самоутвердиться в ее условиях. Это в большой степени удалось Себастиану Баумгартену. Индивидуальный характер его центральных фигур – Элизабет, Вольфрама и Тангейзера – ярко прочитывается на фоне безликой системы.

Удачно решен и неизменно щекотливый для постановщиков вопрос "грота Венеры": вместо "любовных кущ" мы видим просторный вольер, в который загнана так называемая "свободная любовь". Этот мир столь же ограничен и несвободен, как и мир Вартбурга. Венера, беременная и окруженная свитой из обезьян, такая же пленница своей системы, как и Элизабет, которая тоже жаждет вполне плотской любви, но не получает ее. Поэтому ей приходится играть роль целомудренной святоши.

Большой режиссерской находкой стала линия, связанная с Вольфрамом фон Эшенбахом, другом и соперником Тангейзера. Тонкая работа молодого актера и певца с венгерскими корнями Михаэля Наги (Michael Nagy) вместо привычного "супер-рыцаря" создала образ несчастного в любви и затерроризированного обществом невротика. Он гибнет, как и Элизабет и Тангейзер.При всем своем, казалось бы, очевидном, даже дидактическом идеологическом посыле (Себастиан Баумгартен родом из традиции брехтовского театра) эта постановка оставляет много вопросов. Она живописует ужасы зарегулированных систем, но не показывает альтернатив. Единственным выходом для индивидуума оказывается гибель – с дальнейшей переработкой отходов социального производства ("человеческих отбросов") на "опиум для народа".

Показать такой спектакль в Байройте, который представляет собой столь же жесткую и зарегулированную систему – это, конечно, вызов. Но вызов, обреченный на то, чтобы остаться без отклика.

Дирижер спектакля, Томас Хенгельброк (Thomas Hengelbrock) создал для Байройта фактически новую версию оперы "Тангейзер", и без того существующую во множестве авторских редакций. В ход пошли и письма Вагнера, и свидетельства его современников и исполнителей. Дирижировал Хенгельброк по факсимильной копии вагнеровского манускрипта, для чего пришлось даже расширить дирижерский пульт. В результате получилась краткая, динамически выверенная версия музыкальной драмы.

Музыка Вагнера звучит у Хенгельброка мускулисто, даже спортивно, прозрачно, без привычного "вагнерианства". Это прочтение убеждает, но не чарует. Сила интерпретации – в ансамблевых сценах, где музыка становится мощным усилителем драматизма, порою недостаточно прописанного в тексте. Спектакль ни на секунду не "провисает" и стремительно несется к финалу. Пожалуй, даже чересчур стремительно.

Байройт-2013

Главной новостью, оглашенной в день премьеры, стало имя режиссера "Кольца Нибелунга". Им станет берлинский режиссер Франк Касторф (Frank Castorf). Новое "Кольцо" будет поставлено в 2013 году. "Фирменный стиль" Франка Касторфа - беспощадная расправа с "классической классикой". После "Тангейзера" это решение кажется шагом назад, возвращением к уже пройденному этапу.